пить победу революции. Моя единственная серьезная ошибка - это
то, что я не верил в тебя еще больше с самого первого момента в
Сьерра-Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и
революционера. Я прожил замечательные дни и, будучи рядом с тобой, я ощущал
гордость оттого, что я принадлежал к нашему народу в самые яркие и трудные
дни карибского кризиса.
Редко когда твой талант государственного деятеля блистал так ярко, как
в эти дни, и я горжусь также тем, что я последовал за тобой без колебаний,
что я мыслил так же, как ты, так же видел и так же оценивал опасности и
принципы.
Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я
могу сделать то, в чем тебе отказано, потому что ты несешь ответственность
перед Кубой, и поэтому настал час расставания.
Знай, что при этом я испытываю одновременно радость и горе, я оставляю
здесь самые светлые свои надежды созидателя и самых дорогих мне людей... Я
оставляю здесь народ, который принял меня как сына, и это причиняет боль
моей душе. Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня
вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый
священный свой долг- бороться против империализма везде, где он существует;
это укрепляет мою решимость и сторицей излечивает всякую боль.
Я еще раз говорю, что снимаю с Кубы всякую ответственность, за
исключением ответственности, связанной с ее примером. И если мой последний
час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе
и в особенности о тебе. Я благодарю тебя за твои уроки и твой пример и я
постараюсь остаться верным им до конца. Я всегда отождествлял себя с внешней
политикой нашей революции и отождествляю до сих пор. Где бы я ни находился,
я буду чувствовать свою ответственность как кубинский революционер и буду
действовать как таковой. Я не оставляю своим детям и своей жене никакого
имущества, и это не печалит меня. Я рад, что это так. Я ничего не прошу для
них, потому что государство даст им достаточно для того, чтобы они могли
жить и получить образование.
Я мог бы сказать еще многое тебе и нашему народу, но я чувствую, что
это не нужно; словами не выразить всего того, что я хотел бы, и не стоит зря
переводить бумагу.
Пусть всегда будет победа! Родина или смерть!
Тебя обнимает со всем революционным пылом
Че".
Это письмо Фидель Кастро зачитал на учредительном заседании
Центрального комитета Коммунистической партии Кубы 3 октября 1965 года,
когда он говорил о том, что Че обладал всеми качествами, чтобы быть членом
ЦК партии, но его уже не было на Кубе.
Эпопея Че в Боливии широко известна. В начале октября 1967 г. горстка
героических бойцов, выданная предателями, окруженная со всех сторон частями
регулярной армии и специальными отрядами "зеленых беретов", подготовленных
американскими инструкторами, а зачастую и находившимися под их прямым
командованием, сражалась до последнего. Оказавшийся в плену, тяжело раненный
Че Гевара был расстрелян карателями.
Смерть Че потрясла и взволновала тогда весь мир. 18 октября в Гаване
состоялся грандиозный торжественно-траурный митинг, посвященный памяти
Героического Партизана, как теперь стали называть Че Гевару. Выступая на
митинге, Фидель Кастро сказал: "Смерть Че - это тяжелый удар, это страшный
удар
то, что я не верил в тебя еще больше с самого первого момента в
Сьерра-Маэстре, что я недостаточно быстро оценил твои качества вождя и
революционера. Я прожил замечательные дни и, будучи рядом с тобой, я ощущал
гордость оттого, что я принадлежал к нашему народу в самые яркие и трудные
дни карибского кризиса.
Редко когда твой талант государственного деятеля блистал так ярко, как
в эти дни, и я горжусь также тем, что я последовал за тобой без колебаний,
что я мыслил так же, как ты, так же видел и так же оценивал опасности и
принципы.
Сейчас требуется моя скромная помощь в других странах земного шара. Я
могу сделать то, в чем тебе отказано, потому что ты несешь ответственность
перед Кубой, и поэтому настал час расставания.
Знай, что при этом я испытываю одновременно радость и горе, я оставляю
здесь самые светлые свои надежды созидателя и самых дорогих мне людей... Я
оставляю здесь народ, который принял меня как сына, и это причиняет боль
моей душе. Я унесу с собой на новые поля сражений веру, которую ты в меня
вдохнул, революционный дух моего народа, сознание, что я выполняю самый
священный свой долг- бороться против империализма везде, где он существует;
это укрепляет мою решимость и сторицей излечивает всякую боль.
Я еще раз говорю, что снимаю с Кубы всякую ответственность, за
исключением ответственности, связанной с ее примером. И если мой последний
час застанет меня под другим небом, моя последняя мысль будет об этом народе
и в особенности о тебе. Я благодарю тебя за твои уроки и твой пример и я
постараюсь остаться верным им до конца. Я всегда отождествлял себя с внешней
политикой нашей революции и отождествляю до сих пор. Где бы я ни находился,
я буду чувствовать свою ответственность как кубинский революционер и буду
действовать как таковой. Я не оставляю своим детям и своей жене никакого
имущества, и это не печалит меня. Я рад, что это так. Я ничего не прошу для
них, потому что государство даст им достаточно для того, чтобы они могли
жить и получить образование.
Я мог бы сказать еще многое тебе и нашему народу, но я чувствую, что
это не нужно; словами не выразить всего того, что я хотел бы, и не стоит зря
переводить бумагу.
Пусть всегда будет победа! Родина или смерть!
Тебя обнимает со всем революционным пылом
Че".
Это письмо Фидель Кастро зачитал на учредительном заседании
Центрального комитета Коммунистической партии Кубы 3 октября 1965 года,
когда он говорил о том, что Че обладал всеми качествами, чтобы быть членом
ЦК партии, но его уже не было на Кубе.
Эпопея Че в Боливии широко известна. В начале октября 1967 г. горстка
героических бойцов, выданная предателями, окруженная со всех сторон частями
регулярной армии и специальными отрядами "зеленых беретов", подготовленных
американскими инструкторами, а зачастую и находившимися под их прямым
командованием, сражалась до последнего. Оказавшийся в плену, тяжело раненный
Че Гевара был расстрелян карателями.
Смерть Че потрясла и взволновала тогда весь мир. 18 октября в Гаване
состоялся грандиозный торжественно-траурный митинг, посвященный памяти
Героического Партизана, как теперь стали называть Че Гевару. Выступая на
митинге, Фидель Кастро сказал: "Смерть Че - это тяжелый удар, это страшный
удар