Найти книгу: "Савва (Ignis sanat)"

«Внутренность мещанского жилища в монастырском посаде. Две комнаты, третья в перспективе. Все кривое, старое, загаженное. Первая комната – нечто вроде столовой, большая, грязная, с низким потолком, с дешевыми запятнанными обоями, кое-где отставшими от стен. Три маленькие окна выходят во двор; видны навесы, телега, какая-то рухлядь. Деревянная дешевая мебель, большой непокрытый стол; на стенах засиженные мухами виды монастыря и портреты монахов. Вторая комната для гостей, почище; на окнах кисейные занавески, два горшка с засохшей геранью; диван, круглый стол со скатертью, горка с посудой…»

«Внутренность мещанского жилища в монастырском посаде. Две комнаты, третья в перспективе. Все кривое, старое, загаженное. Первая комната – нечто вроде столовой, большая, грязная, с низким потолком, с дешевыми запятнанными обоями, кое-где отставшими от стен. Три маленькие окна выходят во двор; видны навесы, телега, какая-то рухлядь. Деревянная дешевая мебель, большой непокрытый стол; на стенах засиженные мухами виды монастыря и портреты монахов. Вторая комната для гостей, почище; на окнах кисейные занавески, два горшка с засохшей геранью; диван, круглый стол со скатертью, горка с посудой…»

«Мир праху этого мирного человека. Что за необыкновенный совместитель! Контролер театра Корша, исторический романист и священник. Старые москвичи не могут себе представить „старого Корша“ без Д.С. Дмитриева…»

«Джек Рюноскэ сидел на корточках на вершине холма и любовался морем травы, а Марк любовался Джеком. Слово „любовался“ как в первом, так и во втором случае неточно описывает процесс. Джек, возможно , любовался морем травы. Все утверждения, связанные с Джеком, носили оттенок неопределенности. Марк пытался понять, что творится у Джека в голове. И лишь море травы было именно морем травы, ромашковым, сизым, лиловым, рыжеющим к горизонту. По нему перекатывались волны. Не от ветра. Просто эта трава плясала всегда…»

Книга представляет собой осуществленное впервые полное научное издание текста одного из популярнейших произведений древнерусской агиографической литературы – Жития преп. Зосимы и Савватия Соловецких. В основу издания положено археографическое и текстологическое пословное сопоставительное изучение всех выявленных на сегодняшний день трехсот шестидесяти списков произведения из рукописных хранилищ Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска. Автор предлагает свою логически завершенную концепцию развития и совершенствования текста памятника, подробно характеризует его одиннадцать редакций, семь из которых выделено впервые, предлагает в качестве первоначальной рассматривать вновь выявленную редакцию Жития, сохранившуюся в пяти ранних списках, датируемых первой третью – первой половиной XVI века. Книга рассчитана на филологов, историков, археографов, специалистов, занимающихся изучением русской духовной культуры и древнерусского рукописного наследия.

Книга представляет собой осуществленное впервые полное научное издание текста одного из популярнейших произведений древнерусской агиографической литературы – Жития преп. Зосимы и Савватия Соловецких. В основу издания положено археографическое и текстологическое пословное сопоставительное изучение всех выявленных на сегодняшний день трехсот шестидесяти списков произведения из рукописных хранилищ Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска. Автор предлагает свою логически завершенную концепцию развития и совершенствования текста памятника, подробно характеризует его одиннадцать редакций, семь из которых выделено впервые, предлагает в качестве первоначальной рассматривать вновь выявленную редакцию Жития, сохранившуюся в пяти ранних списках, датируемых первой третью – первой половиной XVI века. Книга рассчитана на филологов, историков, археографов, специалистов, занимающихся изучением русской духовной культуры и древнерусского рукописного наследия.