Найти книгу: "На сцене - Лепаж и «Волосатая обезьяна»"

На сцене – Лепаж и «Волосатая обезьяна». Театральное обозрение c Ириной Симаковской. Самодеятельность по-американски. Необыкновенные американцы Владимира Морозова. 1917 – век спустя: парадоксы и параллели «Поверх барьеров», «История солдата»

Перед вами `книга жизни` выдающегося гроссмейстера, участника турнира претендентов на первенство мира, чемпиона СССР. Собранные в первой части 64 партии с подробными авторскими комментариями имеют немалую учебную ценность. Авербах - не только известный дебютный теоретик, но и признанный мастер игры в технических позициях и лучший в мире знаток эндшпиля: его перу принадлежит классический труд `Шахматные окончания`, переведенный на многие языки. Вторую часть книги составляют воспоминания, по-своему уникальные. В советские времена подоплеку принятия многих важнейших решений в шахматах знали только посвященные. Едва ли не самым информированным из них был Юрий Авербах, свыше трех десятилетий входивший в элиту советской и международной шахматных федераций. Кроме того, в разные годы он помогал Ботвиннику, Смыслову, Петросяну, Талю. Откровения такого человека поистине бесценны!

Басни Крылова в исполнении Игоря Ильинского

Линкольн Райм прикован к инвалидному креслу, но в ФБР его называют «наша последняя надежда» – он гений в области криминалистики. Американское правительство ставит перед Раймом практически невыполнимую задачу, но ему вместе с напарницей Амелией Сакс удается определить местонахождение грузового корабля, на борту которого находятся беглецы из Китая, а также знаменитый контрабандист и убийца по кличке Призрак. Однако задержание Призрака оборачивается катастрофой, и Линкольн с Амелией вступают в гонку со временем: необходимо остановить преступника до того, как он успеет найти и уничтожить две спасшиеся семьи, которые затерялись в лабиринте Нью-Йорка.

«Она бросилась в глаза Хэлу Шелберну, когда его сын Деннис извлек ее из заплесневелой картонки «Ролстон-Пурина», задвинутой глубоко под чердачное стропило, и на него нахлынуло такое омерзение, такое отчаяние, что он чуть не закричал. И прижал кулак ко рту, загоняя крик обратно… И лишь покашлял в кулак. Ни Терри, ни Деннис ничего не заметили, но Пит недоуменно оглянулся…»