нием
передовых рабочих, которое развернулось с 1966 года.
Только очень здоровая в своей основе партия, честные и принципиальные
руководители способны на такую резкую критику своих собственных недостатков,
как это сделали в 1970 году Коммунистическая партия Кубы и Первый секретарь
ее Центрального комитета Фидель Кастро.
Фидель Кастро, превыше всего ставивший вопросы единства революционных
сил, внимательно следил за тем, чтобы не развились до опасных размеров те
отдельные негативные моменты во взаимоотношениях между революционными
силами, которые иногда возникают в ходе практической работы. Когда в марте
1962 г. он подвергал критике сектантство "старых коммунистов", то он
предупреждал, что нельзя терпеть также и сектантства "Сьер-ра-Маэстры", как
и никакого вообще. В 1964 г. возникла ситуация, чреватая серьезными
последствиями для старой коммунистической партии. Дело заключалось в том,
что неопровержимыми данными было доказано, что некий Маркое Родригес, в
прошлом член Народно-социалистической партии (коммунисты), был разоблачен
как провокатор и доносчик, который стал виновником гибели группы студентов,
членов Революционного директората, укрывавшихся на конспиративной квартире.
М. Родригес был отдан под суд, который, полностью установив его вину,
приговорил его к смертной казни. Но в ходе слушания дела некоторые
свидетели, в том числе и один из прежних руководителей директората Фауре
Чомон, в своих показаниях допустили намеки на возможную, хотя бы косвенную,
причастность НСП к этому делу. Это сразу превратило процесс в источник
политической полемики. Противники немедленно ухватились за возможность
использовать его для внесения раскола в ряды кубинских революционеров. Среди
обывателей поползли слухи и начались пересуды. Стали поговаривать, что М.
Родригес был якобы внедрен НСП в Революционный директорат, что о его
предательстве знал "кое-кто наверху", что в ходе процесса не все было
сказано и вроде бы кто-то выгораживал Народно-социалистическую партию.
В такой обстановке Фидель Кастро обратился с письмом в Национальное
руководство Единой социалистической партии Кубы, в котором подчеркнул, что
ни в коем случае нельзя давать врагам повода строить всякие догадки на этот
счет. Он поставил вопрос о полной публикации всех показаний свидетелей, а
также, воспользовавшись тем, что осужденный подал на обжалование, предложил
вновь открыть судебное заседание, чтобы окончательно выяснить все вопросы.
Такое судебное заседание было созвано 26 марта 1964 года, и Фидель
Кастро, несмотря на свое высокое положение премьер-министра и руководителя
партии, выступил на нем в качестве свидетеля. Протоколы его выступлений и
допроса обвиняемого составили целый том в 163 страницы, но зато Фидель не
оставил без ответа ни одного даже самого нескромного вопроса. Было
установлено, что М. Родригес никогда не состоял в молодежной организации
Народно-социалистической партии, что он никому в партии о своем преступлении
не рассказывал, что коммунисты умирали, не сказав ни слова палачам.
Фидель использовал весь процесс для утверждения принципа единства. Он
еще раз призвал всех бороться против любого сектантства. Он подчеркнул, что
пора забыть о старых организациях, о нашем социальном происхождении,
поскольку теперь кубинские революционеры являются членами
передовых рабочих, которое развернулось с 1966 года.
Только очень здоровая в своей основе партия, честные и принципиальные
руководители способны на такую резкую критику своих собственных недостатков,
как это сделали в 1970 году Коммунистическая партия Кубы и Первый секретарь
ее Центрального комитета Фидель Кастро.
Фидель Кастро, превыше всего ставивший вопросы единства революционных
сил, внимательно следил за тем, чтобы не развились до опасных размеров те
отдельные негативные моменты во взаимоотношениях между революционными
силами, которые иногда возникают в ходе практической работы. Когда в марте
1962 г. он подвергал критике сектантство "старых коммунистов", то он
предупреждал, что нельзя терпеть также и сектантства "Сьер-ра-Маэстры", как
и никакого вообще. В 1964 г. возникла ситуация, чреватая серьезными
последствиями для старой коммунистической партии. Дело заключалось в том,
что неопровержимыми данными было доказано, что некий Маркое Родригес, в
прошлом член Народно-социалистической партии (коммунисты), был разоблачен
как провокатор и доносчик, который стал виновником гибели группы студентов,
членов Революционного директората, укрывавшихся на конспиративной квартире.
М. Родригес был отдан под суд, который, полностью установив его вину,
приговорил его к смертной казни. Но в ходе слушания дела некоторые
свидетели, в том числе и один из прежних руководителей директората Фауре
Чомон, в своих показаниях допустили намеки на возможную, хотя бы косвенную,
причастность НСП к этому делу. Это сразу превратило процесс в источник
политической полемики. Противники немедленно ухватились за возможность
использовать его для внесения раскола в ряды кубинских революционеров. Среди
обывателей поползли слухи и начались пересуды. Стали поговаривать, что М.
Родригес был якобы внедрен НСП в Революционный директорат, что о его
предательстве знал "кое-кто наверху", что в ходе процесса не все было
сказано и вроде бы кто-то выгораживал Народно-социалистическую партию.
В такой обстановке Фидель Кастро обратился с письмом в Национальное
руководство Единой социалистической партии Кубы, в котором подчеркнул, что
ни в коем случае нельзя давать врагам повода строить всякие догадки на этот
счет. Он поставил вопрос о полной публикации всех показаний свидетелей, а
также, воспользовавшись тем, что осужденный подал на обжалование, предложил
вновь открыть судебное заседание, чтобы окончательно выяснить все вопросы.
Такое судебное заседание было созвано 26 марта 1964 года, и Фидель
Кастро, несмотря на свое высокое положение премьер-министра и руководителя
партии, выступил на нем в качестве свидетеля. Протоколы его выступлений и
допроса обвиняемого составили целый том в 163 страницы, но зато Фидель не
оставил без ответа ни одного даже самого нескромного вопроса. Было
установлено, что М. Родригес никогда не состоял в молодежной организации
Народно-социалистической партии, что он никому в партии о своем преступлении
не рассказывал, что коммунисты умирали, не сказав ни слова палачам.
Фидель использовал весь процесс для утверждения принципа единства. Он
еще раз призвал всех бороться против любого сектантства. Он подчеркнул, что
пора забыть о старых организациях, о нашем социальном происхождении,
поскольку теперь кубинские революционеры являются членами