диного
латиноамериканского рынка, в рамках которого можно было бы устраивать
известное разделение труда. На это предложение также махнули рукой, однако
прошло всего 8 лет, и весной 1967 г. в Уругвае было принято решение о
создании латиноамериканского рынка, но без Кубы, которая уже не состояла в
ОАГ.
Только 8 мая он возвратился на родину.
Дома его ждали последние приготовления к подписанию закона об аграрной
реформе. Работа над текстом закона велась уже давно и достаточно гласно.
Постоянно действовал так называемый Форум аграрной реформы, в работе
которого принимали участие представители политических партий, рабочих и
крестьянских организаций, общественность. На этом форуме можно было
высказать свои соображения и предложения по аграрному законодательству,
которые учитывались комиссией по выработке окончательного текста. Весь народ
ждал принятия этого закона, который был неоднократно обещан повстанцами еще
в годы борьбы с диктатурой Батисты.
Наконец 17 мая 1959 года Фидель Кастро пригласил временного президента
страны и своих коллег по кабинету министров выехать в Сьерра-Маэстру для
подписания именно там закона об аграрной реформе. Уже сама по себе процедура
и место подписания были необычными. Чтобы добраться до партизанского штаба в
Ла-Плате, надо было пройти по крутым, скользким горным тропам, по которым
никогда не приходилось ходить подавляющему большинству тогдашних министров.
Но Фидель вел их туда, где революция обещала дать землю тем, кто ее
обрабатывает.
Когда Фидель прибыл в эту дорогую его сердцу крестьянскую хижину, он
первым делом попросил у хозяйки, чтобы она приготовила ему такой же простой
завтрак, как это было в годы войны. Само подписание состоялось в маленькой
хижине, в которой едва помещались стол и две скамьи, сколоченные из грубых,
неструганых досок, но эта крестьянская бедность лишь подчеркивала
историческое значение совершавшегося события. Перед домиком была расчищена
небольшая площадка, которую в шутку назвали "площадью Революции". Это,
наверное, самое скромное в мире место проведения совместного заседания
Совета Министров и представителей общественности, посвященное такому важному
в жизни страны событию, как подписание закона об аграрной реформе. Вместо
трибуны оратора - простой кол, вбитый в землю, с приколоченным к нему
обрезком доски, на который можно положить тезисы или заметки. Два ряда
простеньких скамеечек в одну доску, а перед ними маленький пятачок ровной
земли размером с баскетбольную площадку, окруженный со всех сторон густыми
зарослями горного леса. Вот в этой обстановке, без помпезности, без тучи
фото- и телерепортеров, но зато в революционной строгой торжественности и
родился закон об аграрной реформе.
В соответствии с его положениями в стране полностью ликвидировалось
иностранное землевладение, а максимальные размеры земли, находящейся в руках
одного владельца, ограничивались 30 кабальериями (т. е. 400 га). Прежним
владельцам выплачивалась компенсация бонами государственного казначейства со
сроком погашения их в течение 20 лет. Боны приносили их владельцам 4,5
процента годового дохода. Аграрная реформа наносила самый тяжелый удар по
интересам иностранных вкладчиков капитала на Кубе и по крупной кубинской
буржуазии. Владельцы сахарных плантаций были тесно связаны с другими
латиноамериканского рынка, в рамках которого можно было бы устраивать
известное разделение труда. На это предложение также махнули рукой, однако
прошло всего 8 лет, и весной 1967 г. в Уругвае было принято решение о
создании латиноамериканского рынка, но без Кубы, которая уже не состояла в
ОАГ.
Только 8 мая он возвратился на родину.
Дома его ждали последние приготовления к подписанию закона об аграрной
реформе. Работа над текстом закона велась уже давно и достаточно гласно.
Постоянно действовал так называемый Форум аграрной реформы, в работе
которого принимали участие представители политических партий, рабочих и
крестьянских организаций, общественность. На этом форуме можно было
высказать свои соображения и предложения по аграрному законодательству,
которые учитывались комиссией по выработке окончательного текста. Весь народ
ждал принятия этого закона, который был неоднократно обещан повстанцами еще
в годы борьбы с диктатурой Батисты.
Наконец 17 мая 1959 года Фидель Кастро пригласил временного президента
страны и своих коллег по кабинету министров выехать в Сьерра-Маэстру для
подписания именно там закона об аграрной реформе. Уже сама по себе процедура
и место подписания были необычными. Чтобы добраться до партизанского штаба в
Ла-Плате, надо было пройти по крутым, скользким горным тропам, по которым
никогда не приходилось ходить подавляющему большинству тогдашних министров.
Но Фидель вел их туда, где революция обещала дать землю тем, кто ее
обрабатывает.
Когда Фидель прибыл в эту дорогую его сердцу крестьянскую хижину, он
первым делом попросил у хозяйки, чтобы она приготовила ему такой же простой
завтрак, как это было в годы войны. Само подписание состоялось в маленькой
хижине, в которой едва помещались стол и две скамьи, сколоченные из грубых,
неструганых досок, но эта крестьянская бедность лишь подчеркивала
историческое значение совершавшегося события. Перед домиком была расчищена
небольшая площадка, которую в шутку назвали "площадью Революции". Это,
наверное, самое скромное в мире место проведения совместного заседания
Совета Министров и представителей общественности, посвященное такому важному
в жизни страны событию, как подписание закона об аграрной реформе. Вместо
трибуны оратора - простой кол, вбитый в землю, с приколоченным к нему
обрезком доски, на который можно положить тезисы или заметки. Два ряда
простеньких скамеечек в одну доску, а перед ними маленький пятачок ровной
земли размером с баскетбольную площадку, окруженный со всех сторон густыми
зарослями горного леса. Вот в этой обстановке, без помпезности, без тучи
фото- и телерепортеров, но зато в революционной строгой торжественности и
родился закон об аграрной реформе.
В соответствии с его положениями в стране полностью ликвидировалось
иностранное землевладение, а максимальные размеры земли, находящейся в руках
одного владельца, ограничивались 30 кабальериями (т. е. 400 га). Прежним
владельцам выплачивалась компенсация бонами государственного казначейства со
сроком погашения их в течение 20 лет. Боны приносили их владельцам 4,5
процента годового дохода. Аграрная реформа наносила самый тяжелый удар по
интересам иностранных вкладчиков капитала на Кубе и по крупной кубинской
буржуазии. Владельцы сахарных плантаций были тесно связаны с другими