о эту обузу свалить? Да вот разве на жену?
Рисположенский. Незаконно, Самсон Силыч! Это незаконно! В законах
изображено, что таковые продажи недействительны. Оно ведь сделать-то
недолго, да чтоб крючков после не вышло. Уж делать, так надо, Самсон Силыч,
прочней.
Большов. И то дело, чтоб оглядок не было.
Рисположенский. Как на чужого-то закрепишь, так уж и придраться-то не к
чему. Спорь после, поди, Против подлинных-то бумаг.
Большев. Только вот что беда-то; как закрепишь на чужого дом-то, а он,
пожалуй, там и застрянет, как блоха на войне.
Рисположенский. Уж вы ищите, Самсон Силыч, такого человека, чтобы он
совесть знал.
Большев. А где ты его найдешь нынче? Нынче всякий норовит, как тебя за
ворот ухватить, а ты совести захотел.
Рисположенский. А я вот как мекаю, Самсон Силыч, хотите вы меня
слушайте, хотите вы -- нет: каков человек у нас приказчик?
Большев. Который? Лазарь, что ли?
Рисположенский. Да, Лазарь Елизарыч.
Большов. Ну, а ни Лазаря, так и пускай на него; он малый с понятием, да
и капиталец есть.
Рисположенский. Что же прикажете, Самсон Силыч: закладную или купчую?
Большов. Ас чего процентов меньше, то и варгань. Как сделаешь все в
акурате, такой тебе, Сысой Псоич, могарыч поставлю, просто сказать, угоришь.
Рисположенский. Уж будьте покойны, Самсон Силыч, мы свое дело знаем. А
вы Лазарю-то Елизарычу говорили об этом деле или нет? Я, Самсон Силыч,
рюмочку выпью. (Пьет.)
Большов. Нет еще. Вот нынче потолкуем. Он у меня парень-то дельный, ему
только мигни, он и понимает. А уж сделает-то что, так пальца не подсунешь.--
Ну, заложим мы дом, а потом что?
Рисположенский. А потом напишем реестрик, что вот, мол, так и так, по
двадцати пяти копеек за рубль: ну, и ступайте по кредиторам. Коли кто больно
заартачится, так можно и прибавить, а другому сердитому и все заплатить...
Вы ему заплатите, а он-- чтобы писал, что по сделке получил по двадцати пяти
копеек, так, для видимости, чтобы другим показать. Вот, мол, так и так, ну,
и другие, глядя на них, согласятся.
Большов. Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по двадцати
пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за семь гривен
обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там что хоть говори, а у меня дочь
невеста, хоть сейчас из полы в полу да с двора долой. Да и самому-то, братец
ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы лежа на боку, и торговлю всю эту
к черту. Да вот и Лазарь идет.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же и Подхалюзин (входит).
Большов. Что скажешь, Лазарь? Ты из городу, что ль? Как у вас там?
Подхалюзин. Слава богу-с, идет помаленьку. Сысою Псоичу! (Кланяется.)
Рисположенский. Здравствуйте, батюшка Лазарь Елизарыч! (Кланяется.)
Большев. А идет, так и пусть идет. (Помолчав.) А вот ты бы, Лазарь,
когда на досуге баланц для меня исделал, учел бы розничную по панской-то
части, ну и остальное, что там еще. А то торгуем, торгуем, братец, а пользы
ни на грош. Али сидельцы, что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их
бы маленичко усовещевал. Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки
не знают? Пора бы, кажется.
Подхалюзин. Как же это можно, Самсон Силыч, чтобы сноровки не знать?
Кажется, сам завсегда в городе бываю-с, и завсегда толкуешь им-с.
Большов. Да что же ты толкуешь-то?
Подхалюзин. Известное дело-с, стараю
Рисположенский. Незаконно, Самсон Силыч! Это незаконно! В законах
изображено, что таковые продажи недействительны. Оно ведь сделать-то
недолго, да чтоб крючков после не вышло. Уж делать, так надо, Самсон Силыч,
прочней.
Большов. И то дело, чтоб оглядок не было.
Рисположенский. Как на чужого-то закрепишь, так уж и придраться-то не к
чему. Спорь после, поди, Против подлинных-то бумаг.
Большев. Только вот что беда-то; как закрепишь на чужого дом-то, а он,
пожалуй, там и застрянет, как блоха на войне.
Рисположенский. Уж вы ищите, Самсон Силыч, такого человека, чтобы он
совесть знал.
Большев. А где ты его найдешь нынче? Нынче всякий норовит, как тебя за
ворот ухватить, а ты совести захотел.
Рисположенский. А я вот как мекаю, Самсон Силыч, хотите вы меня
слушайте, хотите вы -- нет: каков человек у нас приказчик?
Большев. Который? Лазарь, что ли?
Рисположенский. Да, Лазарь Елизарыч.
Большов. Ну, а ни Лазаря, так и пускай на него; он малый с понятием, да
и капиталец есть.
Рисположенский. Что же прикажете, Самсон Силыч: закладную или купчую?
Большов. Ас чего процентов меньше, то и варгань. Как сделаешь все в
акурате, такой тебе, Сысой Псоич, могарыч поставлю, просто сказать, угоришь.
Рисположенский. Уж будьте покойны, Самсон Силыч, мы свое дело знаем. А
вы Лазарю-то Елизарычу говорили об этом деле или нет? Я, Самсон Силыч,
рюмочку выпью. (Пьет.)
Большов. Нет еще. Вот нынче потолкуем. Он у меня парень-то дельный, ему
только мигни, он и понимает. А уж сделает-то что, так пальца не подсунешь.--
Ну, заложим мы дом, а потом что?
Рисположенский. А потом напишем реестрик, что вот, мол, так и так, по
двадцати пяти копеек за рубль: ну, и ступайте по кредиторам. Коли кто больно
заартачится, так можно и прибавить, а другому сердитому и все заплатить...
Вы ему заплатите, а он-- чтобы писал, что по сделке получил по двадцати пяти
копеек, так, для видимости, чтобы другим показать. Вот, мол, так и так, ну,
и другие, глядя на них, согласятся.
Большов. Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по двадцати
пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за семь гривен
обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там что хоть говори, а у меня дочь
невеста, хоть сейчас из полы в полу да с двора долой. Да и самому-то, братец
ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы лежа на боку, и торговлю всю эту
к черту. Да вот и Лазарь идет.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же и Подхалюзин (входит).
Большов. Что скажешь, Лазарь? Ты из городу, что ль? Как у вас там?
Подхалюзин. Слава богу-с, идет помаленьку. Сысою Псоичу! (Кланяется.)
Рисположенский. Здравствуйте, батюшка Лазарь Елизарыч! (Кланяется.)
Большев. А идет, так и пусть идет. (Помолчав.) А вот ты бы, Лазарь,
когда на досуге баланц для меня исделал, учел бы розничную по панской-то
части, ну и остальное, что там еще. А то торгуем, торгуем, братец, а пользы
ни на грош. Али сидельцы, что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их
бы маленичко усовещевал. Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки
не знают? Пора бы, кажется.
Подхалюзин. Как же это можно, Самсон Силыч, чтобы сноровки не знать?
Кажется, сам завсегда в городе бываю-с, и завсегда толкуешь им-с.
Большов. Да что же ты толкуешь-то?
Подхалюзин. Известное дело-с, стараю