Найти книгу: "Колизей"

Это грандиозное сооружение олицетворяет собой имперское величие и могущество Древнего Рима. Его мгновенно узнаваемый силуэт с течением времени стал эмблемой Вечного города, подобно Эйфелевой башне для Парижа или Кремлю для Москвы. Колизей был свидетелем множества знаменательных событий, на его арене происходили блестящие представления и разворачивались кровопролитные схватки, и сами камни этого амфитеатра дышат историей.

Эту трогательную историю о двух девочках, лет двенадцати, поведал мне «очарованный странник». Откройте первую страницу, и вы… останетесь с ними уже до конца.

Стоунхендж – это куча огромных камней, аккуратно расставленных по кругу посреди чистого поля в 130 километрах от Лондона. Их возраст не поддается точной оценке даже средствами современной науки – то ли три тысячи лет, то ли все пять. Зачем наши предки вдруг стали вырубать из скал огромные глыбы и тащить их за сотни километров? Существует масса гипотез происхождения и предназначения этих камней. Колизей – одно из самых грандиозных сооружений древнего мира, сохранившихся до нашего времени. Их не надо было искать – они всегда были тут, их все знали. Но когда ученые начинают проводить там раскопки, то снова и снова обнаруживают еще много всего интересного.

Из этой истории вы узнаете: Откуда у Колизея такое название. Почему зрителям здесь никогда не были нужны зонты, даже во время сильного дождя. Какие популярные сувениры продавались в коридорах Колизея во время сражений. Почему жесты зрителей были так жизненно важны. Что делали корабли в Колизее.

Три крупных поэтических цикла Елены Крюковой – «Москва кабацкая», «Ночной карнавал» и «Страсти по Магдалине» – объединены сквозной темой Колизея, вечного ристалища, вечной борьбы. Колизей – арена столицы, где люди бьются друг с другом за кусок хлеба; Колизей – эмигрантский Париж, где ты пляшешь перед жаждущей зрелищ толпой; Колизей – снова ночная Москва, где вечной Магдалине важно перевязать раненого, обогреть замерзшего, накормить голодного.

«…Вечер. Гостиницы «Лондон» в Ялте давно нет. Нет и роскошной лестницы с террасой над массандровским пляжем. Здание сгорело, и четверть века «самостийности» не сподобилось укрыть остов даже тканью. Не сыскали полотна – всё ушло на полотнища. Однако, по-прежнему нависая над узеньким тротуаром, закопченные стены и балконы разговаривают, жалуясь по вечерам тому же ветру – новому хозяину развалин. Близкому стенам, хотя и переменчивому, но по-своему верному: не предаст, не бросит, не оставит. А покидая, вернется…»