Найти книгу: "Дельцы и мечтатели"

В большом городе международная корпорация открывает свой филиал. Бизнес по заморозке людей ВИП уровня. Дела у этой фирмы идут превосходно. Клиентами фирмы – богатейшие люди со всей страны, запада и ближнего зарубежья. Но появляется человек, который становиться виновником и причиной падения мощного колосса. Спустя восемьдесят лет происходят глобальные изменения на земле. Уже нет ни правительств, ни огромных городов, все по-другому. Войны прекратились, потому что не стало военных, они разошлись по домам сажать редис, и просто некому стало воевать. Существует одна глобальная организация «Небесная свобода», у которой в этом мире стоят свои цели и задачи. Остались и отголоски прошлого в виде города и театра из двух воюющих сторон, именно в этих местах появляются великие мечтатели, которые способны изменить ход истории всего человечества и многих инопланетных цивилизаций.

«– А-а-аах! – кто-то сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Слышно было, как заскрипели пружины кровати. Тишина. И снова первый голос начинает выкликать с разными интонациями, то повышая, то понижая силу звука: – Жан! Иван! Джон!.. – И вдруг крикнул изо всех сил: – Ванька, шельмец! Стань передо мной, как лист перед травой…»

Критическая проза М. Кузмина еще нуждается во внимательном рассмотрении и комментировании, включающем соотнесенность с контекстом всего творчества Кузмина и контекстом литературной жизни 1910 – 1920-х гг. В статьях еще более отчетливо, чем в поэзии, отразилось решительное намерение Кузмина стоять в стороне от литературных споров, не отдавая никакой дани групповым пристрастиям. Выдаваемый им за своего рода направление «эмоционализм» сам по себе является вызовом как по отношению к «большому стилю» символистов, так и к «формальному подходу». При общей цельности эстетических взглядов Кузмина можно заметить, что они меняются и развиваются по мере того, как те или иные явления становятся историей. Так, определенную эволюцию претерпевают взгляды Кузмина на искусство символическое, которое он в 20-е гг. осмысляет более широко и более позитивно, чем в статьях 10-х гг. Несомненно, что война 1914 г. усилила в нем его «франкофильство» и отрицание немецкой культуры как культуры «большого стиля». Более многогранно и гибко он оценивает в 20-е гг. Анатоля Франса как типичного представителя латинской культуры. Мы предлагаем вниманию читателя несколько статей разных периодов, отчасти собранных в сборнике «Условности». Остальные статьи – из различных альманахов, журналов и сборников

«Леша Чеканов, потомственный хлебороб, техник-строитель по образованию, был моим соседом по нарам 69-й камеры Бутырской тюрьмы весной и летом 1937 года…»