Найти книгу: "Как врачи, Церковь и фонд Владимира Якунина борются с абортами"

Аборты в России разрешены и входят в программу обязательного медицинского страхования. Это означает, что государство обязано прерывать беременность по желанию женщины. В последние годы, однако, ситуация с репродуктивным правом меняется – как через новое законодательство, так и через общественные кампании против абортов. В результате в стране есть целые регионы, в которых прервать беременность невозможно. По просьбе «Медузы» Нина Назарова выяснила, кто и почему в России борется с абортами – и как в этой борьбе участвует государство. А это аудиоверсия материала.

Карамзин Николай Михайлович, российский историк, писатель, почетный член Петербургской Академии (1818). Создатель "Истории государства Российского" (т. 1-12,1816-29), одного из значительнейших трудов в Российской историографии. Основоположник русского сентиментализма ("Письма русского путешественника", "Бедная Лиза" и др.). Редактор "Московского журнала" и "Вестника Европы". С 1803 до самой смерти Карамзин занимался "по высочайшему повелению" "Историей государства Российского". Главная идея "Истории" Карамзина - судьба России и ее величие заключены в развитии самодержавия. При сильной власти Россия процветала, при слабой - приходила в упадок.
Длительность: 7 часов 15 минут

Главным историческим трудом Введенского валяется работа "Церковь и государство". Очерк взаимоотношений церкви и государства в России 1918-1922 годов. Эта книга имела довольно широкое распространение и довольно часто цитировалась в 20-ые и 30-ые годы в печатных изданиях, посвященных этой теме, т. к. в ней собран очень обширный материал об Отношениях церкви и советского государства в этот период. Характерно, что до самого последнего (времени это была единственная из книг А. И.Введенского, которая находилась в строгом "спецхране", не выдавалась читателям ни в библиотеке им. Ленина в Москве, ни в ленинградской Публичной библиотеке, ни в библиотеке Академии наук СССР). В предисловии автор формулирует главную задачу своей книги - показать контрреволюционность и воинствующий монархизм Русской Церкви. И в заключение сделать вывод о необходимости церковного переворота. В первой главе своего исследования А. И. Введенский с присущим ему талантом и блеском раскрывает противоестественный союз церкви с самодержавием в предреволюционные годы. Он много пишет о Распутине, о его зловещем влиянии на церковь и происшедший из-за этого компрометации церкви. Он рассказывает также и о небольшой группе сторонников обновления церкви. И о знаменитом проповеднике отце Григории Петрове. И о его травле церковной реакцией. Далее автор описывает впечатление, произведенное в церкви Февральской революцией. Вторая глава называется "Церковь в период Февральской революции до Собора 15-го августа 1917 года". Здесь он рассказывает о возникновении прогрессивного духовенства. Он, в частности, упоминает о создании Союза демократического духовенства. Далее Введенский приводит читателя к открытию Поместного Собора Русской Православной Церкви. Здесь начинаются исторические главы, без которых не может обойтись ни один историк церкви, т.к. они написаны на основе протоколов Собора, которые нигде и никогда напечатаны не были. Между тем, они имеют первостепенное значение для истории церкви.

Содержание настоящего выпуска составляет важнейшая часть нашего летописного свода – Повесть Временных Лет, оканчивающаяся 1100 годом. Текст напечатан по Лаврентьевскому списку в том виде, т.е. с исправлениями и дополнениями по другим спискам, какой представляет этот памятник в последнем издании, предпринятом археографической комиссией (СПб., 1872) под редакцией А.Ф.Бычкова. Издание это отличается следующими особенностями: текст воспроизведен буква в букву, с сохранением даже грамматических неправильностей.

«– Лена, а вы знаете, кто больше всего страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями? Кто чаще всего скопытивается от инфаркта? – Нет, – ответила она. – Мы, санитарные врачи. Елена, элегантно откинувшись на спинку сиденья, с любопытством посматривала на Шушмакова. Суровый, насупленный, с желтым, нездоровым лицом, особенно неподвижным на фоне проскальзывающего за стеклом пейзажа, он смотрел прямо перед собой, большие кисти рук застыли на баранке автомашины, чуть-чуть двигаясь из стороны в сторону, и загородное шоссе неслось навстречу с огромной скоростью…»

«…Князя знают лишь историки и дипломаты, ибо он сумел прожить две жизни – как историк и дипломат. У меня, автора, дня не проходит, чтобы я не обращался к трудам Алексея Борисовича. Допустим, понадобилось выяснить, на ком был женат безвестный поручик Данила Глинка – ответ нахожу в родословных книгах князя; забираюсь в дебри стародавней политики – и опять возникает его имя. Наконец, он ведь был и просто человек – со своими личными страстями, с кризисами сердечных мук, он терпел унижения, падал и снова возвышался. «Но князь Лобанов всегда оставался порядочным человеком», – судили современники, служившие с ним…»