Найти книгу: "Вдруг вспомнилось"

Жанр книги можно определить как «воспоминания и размышления», с той особенностью, что воспоминания принадлежат не только автору, но и его близким, а в размышления вкраплены экскурсы в историю науки и технологии. Первая часть повести, «Урал», построена на впечатлениях раннего детства в небольшом уральском городке. Вторая часть, «Родители», охватывает время со второй половины девятнадцатого века по сороковые годы двадцатого. Действие происходит в Сибири, Ленинграде 30-х годов и на Урале.

38 Попугаев сказки по мультфильмам киностудии 'Союзмультфильм" Авторы фильма: автор сценариве Остер Г. режиссер Уфимцев И. художник-постановшик Шварцман Л. композитор Шаинский В. звукооператор Фильчиков Б. текст читает Пожаров Александр

«Мы летели драться с Противоположниками. Это были скверные твари, скверные во всех отношениях. Противоположниками, а также Потусторонниками, их до войны именовала официальная пропаганда за то, что породившая этих исчадий планетка, откуда они начали свое распространение, находилась на другом краю Галактики, за Ядром; мы же в своем кругу называли их по-всякому, чаще всего изощренно-нецензурно. А как их еще называть, если они мешали нашей конкисте, имея наглость претендовать на те же участки спиральных рукавов, что и мы? Братьями по разуму, что ли?..»

«НЕ БЫЛО НИ ГРОША, ДА ВДРУГ АЛТЫН» [1872] – пьеса о несчастной любви и чванливой глупости, о горькой бедности и всепоглощающей скупости. Действие происходит в Москве, на одной из захолустных окраин. Девушка Настя – красива, умна, но бедна, ее бы хотели взять замуж, но приданого-то нет… Михей Михеич Крутицкий – дядя Насти, «скупой рыцарь», ничтожный человек. За подкладкой его шинели таятся сокровища. Что может сотворить с человеком страсть к деньгам, до каких крайностей может довести скупость?!

«На самом краю Москвы, в лачуге, живет старик, отставной чиновник Крутицкий. Он ходит по папертям просить милостыню и посылает нищенствовать жену и племянницу. В доме у Крутицкого пьют, вместо чаю, липовый цвет. А вместо сахару служит изюм, который старик подобрал около лавочки. И когда Крутицкий умирает, – в его шинели находят зашитыми в поле сто тысяч…»