Найти книгу: "Беллетристика"

Для того, чтобы писать, как я – не нужно никакой квалификации; но чтобы читать то, что я написал, нужно в совершенстве знать вещи, мир и людей. Никакой формулы, по которой пишется любая литература, не существует! Фантасмагория всегда была и будет сказкой, которая учит морали! Я не боюсь ляпов в книге; читателю это может даже понравиться!Содержит нецензурную брань.

«В „Вестнике Европы“ все благополучно. Все стоит на месте. Январские „belles-lettres“ начинаются, конечно, г. Боборыкиным – его рассказом „Закон жизни“. Кому случалось наблюдать газетного интервьюера „в деле“, тот, конечно, замечал, что на „маститого писателя“ или даже тенора, „любимца публики“, обращается этим „совопросником“ мало внимания: интервьюер мучительно напряжен уловлением отдельных словечек, занят мыслью о том, запомнит ли он их, запомнит ли, где стоит стул у сегодняшнего любимца, и как он, интервьюер, завтра обо всем этом напишет. Прежде всего – он!..»

«В начале года толстые журналы особенно заботливо относятся к своей беллетристике. Каждая январская книжка не прочь щегольнуть новой повестью старой знаменитости, началом обещающего романа. Это до сих пор так, хоть оно труднее, чем в былые годы: литература стала широка, цельна, более или менее единообразна, хорошие писатели равны друг другу, и равно им доступны все журналы. Сегодня Горький в «Современном Мире», завтра (а то и сегодня же) он в «Вестнике Европы» или в «Заветах»; где угодно можно встретить Андреева, где угодно Бориса Зайцева, Ал. Толстого и т. д. Каждый писатель, независимо от того, в какой из толстых журналов толкнул его сегодня случай, остается самим собою. Впрочем, и журнал остается самим собою, кто бы ни подвизался на первых его страницах: Горький или Тыркова, Клюев или Зайцев, Ал. Толстой или Шмелев, Пришвин или Гумилев…»

В XIX веке развитие российской литературы достигло такого уровня, когда стала ощутима ее «многорядность». А технический прогресс обеспечил растущие возможности печати и удешевление книг; в обществе происходило укоренение демократических ценностей; оба процесса вели к расширению читательской аудитории и появлению большого массива беллетристических текстов.