Найти книгу: "Гоголь"

Имя Гоголя стоит в истории русской литературы вслед за именем Пушкина. Гоголь - продолжение Пушкина и начало новой эпохи в художественном создании России XIX века. Автор этой книги рассматривает Гоголя не только как писателя, но и как мыслителя, в судьбе которого так или иначе отразилась судьба литературы и общественной мысли того времени. Автор использует малоизвестные материалы о Гоголе, опирается на документы, черновики и рукописи писателя, а также на неизданную переписку его современников. Издание снабжено черно-белыми иллюстрациями.

Новая биографическая серия «Де Агостини» «100 человек, которые изменили ход истории» (100 ЧКИХИ), состоящая из 100 выпусков, знакомит читателя с подробностями жизни легендарных людей, перевернувших мир. Политики и философы, полководцы и ученые, гении и авантюристы - все они так или иначе определили развитие цивилизации. Каждый выпуск передает атмосферу определенной эпохи и проливает свет на истинное лицо героя. О Николае Васильевиче Гоголе (1809-1852) написаны десятки книг и тысячи статей. Жизнь его восстановлена до малейших подробностей, тексты его проанализированы, прокомментированы и проинтерпретерованы, герои его давно превратились чуть ли не в фольклорных персонажей. Казалось бы о великом писателе сказано всё, но проходит время, и новые поколения читателей и исследователей открывают Гоголя заново. Гоголь был не просто художником, но художником-мыслителем, художником-проповедником, художником-пророком. В исторической перспективе гоголевское творчество раскрывалось постепенно, обнажая с ходом времени всё более глубокие свои уровни. Для непосредственных его продолжателей, представителей так называемый натуральной школы, первостепенное значение имели социальные мотивы, снятие всяческих запретов на тему и материал, бытовая конкретность, а также гуманистический пафос в обрисовке «маленького человека». На рубеже XIX и XX столетий с особенной силой раскрылась христианская философско-нравственная проблематика гоголевских произведений, впоследствии восприятие творчества Гоголя дополнилось еще ощущением особой сложности и иррациональности его художественного мира и провидческой смелостью и нетрадиционностью его изобразительной манеры. «Горьким словом моим посмеюся» - эта цитата из ветхозаветной Книги пророка Иеремии, которая по предложению М. Погодина была помещена на надгробную плиту Гоголя, является точной метафорой судьбы великого писателя. Комическое в его книгах (особенно зрелых) несет в себе трагедию - трагедию невозможности на земле воплощенного идеала. Сам Гоголь в эту невозможность не всегда верил, но сам трагический финал жизни художника стал её апофеозом. Владимир Набоков писал: «Проза Гоголя по меньшей мере четырехмерна. Его можно сравнить с его современником математиком Лобачевским, который взорвал Евклидов мир...». Всё это обусловило огромную и постоянно возрастающую роль Гоголя в современной мировой культуре.

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.

Предлагаем Вашему вниманию повести Николая Васильевича Гоголя в исполнении известных актеров, признанных мастеров художественного слова Осипа Абдулова, Игоря Ильинского, Веры Пашенной, Сергея Балашова. Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем (2 глава) Читает Осип Абдулов Запись 1940-х гг. Старосветские помещики Читает Игорь Ильинский Запись 1949 г. Иван Федорович Шпонька и его тетушка Читает Вера Пашенная Запись 1958 г. Шинель Читает Сергей Балашов Запись 1959 г.

«…Гоголь заботится о том, чтобы его «душа была чище горного снега и светлей небес». Но что это означает, что разумеет Гоголь под понятием «чистой и светлой души?» Говорит ли он о таком состоянии душевного мира, которое характеризуется наличностью самых высоких альтруистических побуждений, самой идеальной любовью к «ближнему», самым теплым отношением к бедствиям и страданиям ближних? Вовсе нет. …»