Найти книгу: "Севастополь в августе 1855 года"

Взаимоотношения Григория Распутина и Августейшей Семьи и по сей день вызывают противоречивые оценки. «Наш Друг» – так неизменно называла Григория Распутина царская чета, он же их – Папой и Мамой. Образ же старца как всесильного временщика и распутного проходимца, считает автор, был создан в угоду силам, разрушавшим Россию и Царский Престол. Одной из самых черных страниц подрывной деятельности против России перед катастрофой 1917 года, по мнению известного русского историка и публициста Олега Анатольевича Платонова, стало шельмование и убийство Григория Ефимовича Распутина, пользовавшегося доверием царской семьи. Основываясь на ранее недоступных материалах из отечественных и зарубежных архивов, автор составляет подлинное жизнеописание Распутина, освещает его взаимоотношения с Августейшей Семьей, исследует предысторию его убийства и доказывает: провидец, предсказавший и свою гибель, и крушение Дома Романовых, отдал жизнь за царя и Россию.

Вскоре после начала Крымской войны молодой поручик Лев Толстой по личной просьбе был переведен в Севастополь, где участвовал в защите осажденного города, проявляя редкое бесстрашие. Был награжден орденом св. Анны «За храбрость» и медалями «За защиту Севастополя». Армейский быт и эпизоды Крымской войны дали писателю обширный материал для творчества. Сначала это были художественные очерки, написанные на фронте, после войны они были обработаны и получили название «Севастопольских рассказов». Сборник состоит из трех рассказов, больше тяготеющих к жанру небольших повестей, описывающих разные периоды обороны Севастополя. Рассказы, повествующие о храбрости и мужестве русских солдат, рисующие беспощадно достоверную картину войны, произвели огромное впечатление на русское общество. В них война впервые предстала безобразной кровавой бойней, противной человеческой природе.

Вскоре после начала Крымской войны молодой поручик Лев Толстой по личной просьбе был переведен в Севастополь, где участвовал в защите осажденного города, проявляя редкое бесстрашие. Был награжден орденом св. Анны «За храбрость» и медалями «За защиту Севастополя». Армейский быт и эпизоды Крымской войны дали писателю обширный материал для творчества. Сначала это были художественные очерки, написанные на фронте, после войны они были обработаны и получили название «Севастопольских рассказов». Сборник состоит из трех рассказов, больше тяготеющих к жанру небольших повестей, описывающих разные периоды обороны Севастополя. Рассказы, повествующие о храбрости и мужестве русских солдат, рисующие беспощадно достоверную картину войны, произвели огромное впечатление на русское общество. В них война впервые предстала безобразной кровавой бойней, противной человеческой природе.

«…Далекий гул, что слышал ночью Прохор Матвеевич, трясясь в кузове полуторатонки, возвестил о близости Севастополя: то ревели наши и немецкие пушки. Глухой и ровный гул шел, казалось, из самых недр земли, сотрясая ночь. Придерживаясь за крышу кабинки, Прохор Матвеевич встал и осмотрелся. Все было темно кругом, грузовик шел долиной. И еще много раз вставал Прохор Матвеевич, придерживаясь за крышу кабинки, и по-прежнему ничего не мог рассмотреть в темноте. Но когда машина, тяжко рыча, взобралась на подъем, он, и не вставая, увидел зарево – неровное полукольцо бледного, летуче-зыбкого света от орудийных залпов на фоне дымного багрового тумана. – Огня-то, огня! – сказал соседу Прохор Матвеевич. И с дрогнувшим сердцем услышал в ответ: – Горит Севастополь!.. …»

За многие столетия, что существует Севастополь, над ним пронеслось немало страшных бурь. Враги часто разрушали Севастополь, но он всякий раз возрождался. На смену одним жителям приходили другие. Различными были их происхождение и язык, верования и культура. Одно лишь оставалось неизменным и общим – земля, на которой они жили. Земля мореплавателей и богатырей, героев и великомучеников. Земля, опаленная солнцем и омытая кровью. Сколько неизвестных страниц и неразгаданных тайн хранит она… Книга писателя и журналиста В. Шигина рассказывает о неизвестных страницах истории Севастополя.