Найти книгу: "Приключения капитана Врунгеля"

Ребята! Как вы знаете, каждая встреча с Зиновием Гердтом — событие. Недавно это событие случилось со мной на Киевском вокзале в Москве. Встречаю я Зиновия Ефимовича с чемоданом и спрашиваю: — Куда это вы собрались? Он отвечает: — Я еду в Киев. Там мы делаем пластинку про капитана Врунгеля. Мы — это группа энтузиастов: режиссер М. Марголес, писатель Е. Чеповецкий и композитор Г. Фиртич. — Наверное, это будет чудесная пластинка, — подумал я и пошел в магазин «Мелодия» становиться в очередь. Почему я подумал, что это будет чудесная пластинка? Да потому, что всё, к чему прикасается Зиновий Гердт, начинает сверкать и искриться. Не зря же, как только мы услышим его голос, мы немедленно бежим к радиоприемникам, и всё, о чем он говорит, нам нравится. И на этой пластинке, вы сами убедитесь, каждая фраза 3. Гердта весела и убедительна. Даже такой абсолютно невозможный врун и сочинитель, как Врунгель, становится возможным. И еще Гердт поет, и еще как поет! (Чего он почти никогда не делал во взрослых спектаклях и фильмах. Так что нам с вами повезло, ребята). Второй создатель пластинки — писатель Ефим Петрович Чеповецкий. Я знаю его с детских лет. Я был еще ребенком, а он уже широко был известен по «Мурзилке», «Пионеру», «Веселым картинкам» и по многим спектаклям, которые шли по всей стране. Когда он выступает перед ребятами, они катаются по полу, схватившись за животики. И учителям приходится брать их за шиворот и ставить на ноги. А после этого школу подметать не надо, весь мусор ребята уносят на спинах. Что касается третьего создателя — Матвея Марголеса, это известный эстрадный режиссер. Я видел поставленный им спектакль «Чудеса с доставкой на дом» и могу сказать, что ничего интереснее в этом жанре не видел. В зале хохочут и взрослые, и дети, и, что самое интересное, администрация театра. Сколько смотрит, столько и смеется. На этой пластинке нет ни одного сантиметра звуковой дорожки, который бы не был заполнен событиями. Теперь дальше. Композитора Фиртича я не знал, пока не услышал песен на этой пластинке. Зато теперь я уже третий день хожу и пою: В море синем, как в аптеке, Всё имеет суть и вес, Кораблю, как человеку, Нужно имя позарез. Имя вы не зря даете, Я скажу вам наперед, Как вы яхту назовете, Так она и поплывет. Ребята, если вы сейчас меня слышите, то есть видите... то есть читаете мои слова, значит, пластинка у вас в руках. Немедленно ставьте ее на проигрыватель, и вы убедитесь, что всё, что я говорю — истина. (Я же не капитан Врунгель.) Только не забудьте подмести пол в комнате. Я вас больше не отвлекаю. До свиданья. Ваш Эдуард Успенский.

Всем известные "Приключения барона Мюнхаузена". Книга шикарно оформлена, обратите внимание на иллюстрации - необычные, замечательные.

Пираты были не просто грабителями. Они представляли собой плавучую республику, в которой господствовали собственные законы, обычаи и порядки. В бесконечных кровавых распрях с испанцами на их стороне было даже некоторое подобие права. В своих опустошительных набегах на прибрежные города Карибского моря они совершали не больше зверств, чем испанцы во время своего вторжения в Голландию или на Карибские острова в тех же американских землях. Предводитель пиратов, англичанин или француз, Морган или Гранмон, считался в те времена достойным человеком, отечество порой признавало и даже восхваляло его, если он воздерживался от слишком уж чудовищных поступков, способных потрясти людей семнадцатого века с их загрубелой совестью. Некоторые из этих пиратов были весьма набожны, и до сих пор еще рассказывают, как Соукинс однажды в воскресенье выбросил за борт игральные кости, а Даниэл застрелил человека в церкви за богохульство. Однако наступило время, когда пиратские флотилии уже перестали собираться у Тортуги

Шарки, чудовище Шарки, снова вышел в море. После двухлетнего пребывания у Коромандельского побережья его черный корабль смерти под названием "Счастливое избавление" снова бороздил Карибское море в поисках добычи, а рыболовные и торговые суда, завидя залатанный грот-марсель, медленно поднимающийся над лиловой гладью тропического моря, бросались бежать, спасаясь от пирата.

Вслед за нашим спутником мы взобрались на пятый этаж и очутились перед незапертой дверью. Пикрофт постучал. Из-за двери послышалось: "Войдите". Мы зашли в пустую, почти не меблированную комнату, вид которой полностью совпадал с описанием Пикрофта. За единственным столом с развернутой газетой в руках сидел человек, только что виденный нами на улице. Он поднял голову и я увидел лицо, искаженное таким страданием, вернее, даже не страданием, а безысходным отчаянием, как бывает, когда с человеком стряслось непоправимая беда.

Много раз я вам рассказывал, мои дорогие внучата, о разных событиях моей полной приключений жизни. Вашим родителям, во всяком случае, жизнь моя очень хорошо известна. В последнее время, милые внучки, я замечаю, что начал стариться. Память у меня слабеет, да и соображаю я труднее, чем прежде. Вот я и решил поэтому, пока еще можно, рассказать вам историю моей жизни с начала до конца. Запомните же все, что я вам буду рассказывать в эти длинные зимние вечера, и передайте мои слова вашим детям и внукам.